День был чудесным. Светило солнышко, не было чрезмерно жарко. Была удивительная тишина, при том, что на огромной площади была торжественно построена много-тысячная армия. Все были в предвкушении торжественной речи их любимого министра обороны. Взоры солдат и офицеров были устремлены на требуну.
В большем своем количестве из личного состава армии никто не видел министра в живую. Но слухи о нем ходили просто легендарные. Это сейчас он министр, а в прошлом легендарный генерал, который вел за собой полки, от победы к победе, блестая выпровкой и доблестью в священных войнах государства.
Требуна пустовала... Накал ожидания все возростал. Десятки тысяч солдат незаметно переминаясь с ноги на ногу, мысленно представляли оглушительный рев приветствия, "Здравия желаю, товарищ министр обороны"...
В этот момент нужно сказать вот о чем. По уставу того времени, единственным определяющим знаком офицерского чина был его китель с погонами. Этого вполне было достаточно, чтобы понести полную ответственность за не отдачу чести по уставу.
Сегодня все знали как выглядит мундир ихнего министра обороны. С огромными звездами из чистого золота на плечах и блеском медалей и наград на груди, его спутать было нельзя ни с чем, даже издали.
Вдруг высокопоставленные генералы стоящие по ту и другую сторону требуны, ожидающие министра, развернулись в сторону ценра и вытянулись отдавая честь тому кто приближался за требуной и пока был невидим тысячам глаз великой армии...
У всех перехватило дыханье... Вот оно... Настал этот долгожданный миг... В умах проносилось представление как они будут пересказывать речь министра своим домашним и хвастаться, что лично видели его, хоть и издали...
Эти несколько секунд тянулись вечностью. Под громогласный, духовой оркестр кто-то поднимался с тыльной стороны на сцену. Генералы медленно поворачивались по мере приблежения министра к площадке.
Вдруг он появился и медленно подошел к микрофону. С опущенной кротко головой он постоял так несколько секунд, затем осмотрел все полчище внимательным взглядом...
Наконец прозвучало долгожданное приветствие: "Здравствуйте товарищи!"
По уставу положено выдержать три секунды затем, что есть сил прокричать приветствие. Прошло три секунды, но приступная тишина продолжилась...
Перед тысячами солдат и офицеров, новобранцами и видавшими огонь врага, целыми и ранеными, у микрофона на требуне стоял подросток в мундире министра обороны... Китель был явно велик по размеру. Плечи свисали и весь он больше походил на плащь...
Еще секунды этого предательского молчания... Тут никто не мог понять, что делать... Как вдруг посреди этого великого общества мужчин, посреди огромного общества славных воинов, раздался еще совсем мальчишеский голос какого-то новобранца: - Здравия желаю товарищ министр обороны!
После этого площадь взревела долгожданное признание, повторяя приветствие новобранца, а затем совсем не по уставу троекратное "Ура! Ура! Ура!".
Затем,стоящий в микрофона,сын министра обороны, обратился с речью ко всем присутствующим, объясняя причину происходящего...
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Рождественский Подарок (перевод с англ.) - ПуритАночка Оригинал принадлежит автору Pure Robert, текст привожу:
A VISIT FROM THE CHRISTMAS CHILD
Twas the morning of Christmas, when all through the house
All the family was frantic, including my spouse;
For each one of them had one thing only in mind,
To examine the presents St. Nick left behind.
The boxes and wrapping and ribbons and toys
Were strewn on the floor, and the volume of noise
Increased as our children began a big fight
Over who got the video games, who got the bike.
I looked at my watch and I said, slightly nervous,
“Let’s get ready for church, so we won’t miss the service.”
The children protested, “We don’t want to pray:
We’ve just got our presents, and we want to play!”
It dawned on me then that we had gone astray,
In confusing the purpose of this special day;
Our presents were many and very high-priced
But something was missing – that something was Christ!
I said, “Put the gifts down and let’s gather together,
And I’ll tell you a tale of the greatest gift ever.
“A savior was promised when Adam first sinned,
And the hopes of the world upon Jesus were pinned.
Abraham begat Isaac, who Jacob begat,
And through David the line went to Joseph, whereat
This carpenter married a maiden with child,
Who yet was a virgin, in no way defiled.
“Saying ‘Hail, full of Grace,’ an archangel appeared
To Mary the Blessed, among women revered:
The Lord willed she would bear – through the Spirit – a son.
Said Mary to Gabriel, ‘God’s will be done.’
“Now Caesar commanded a tax would be paid,
And all would go home while the census was made;
Thus Joseph and Mary did leave Galilee
For the city of David to pay this new fee.
“Mary’s time had arrived, but the inn had no room,
So she laid in a manger the fruit of her womb;
And both Joseph and Mary admired as He napped
The Light of the World in his swaddling clothes wrapped.
“Three wise men from the East had come looking for news
Of the birth of the Savior, the King of the Jews;
They carried great gifts as they followed a star –
Gold, frankincense, myrrh, which they’d brought from afar.
“As the shepherds watched over their flocks on that night,
The glory of God shone upon them quite bright,
And the Angel explained the intent of the birth,
Saying, ‘Glory to God and His peace to the earth.’
“For this was the Messiah whom Prophets foretold,
A good shepherd to bring his sheep back to the fold;
He was God become man, He would die on the cross,
He would rise from the dead to restore Adam’s loss.
“Santa Claus, Christmas presents, a brightly lit pine,
Candy canes and spiked eggnog are all very fine;
Let’s have fun celebrating, but leave not a doubt
That Christ is what Christmas is really about!”
The children right then put an end to the noise,
They dressed quickly for church, put away their toys;
For they knew Jesus loved them and said they were glad
That He’d died for their sins, and to save their dear Dad.
